Правила проштудирую, а касаемо расы, я разговаривала с Элией и она сказала мне указывать всадника в расе. Разберитесь между собой, пожалуйста, и определитесь, надо ли указывать это в данном пункте или опустить.

Нужно ли мне исправлять что-то?

- Ну, сейчас начнет! – раздался громкий гортанный голос откуда-то из глубины зала, тут же подхваченный одобрительными смешками окружающих. Все обитатели небольшой таверны сразу чуть оживились, хотя не показывали виду, особенно женщины, стараясь сохранить тот налет загадочности, который считался хорошим тоном и был чуть ли не обязательным в то время. Медарис задорно улыбнулась и, тряхнув копной своих рыжих волос, удобнее уселась на высоком деревянном стуле. Слегка наклонившись вперед, она медленно проплыла взглядом по лицам всех своих слушателей, тем самым призывая их прислушаться. И, действительно, окружающие притихли, ожидая предстоящей истории, которая, они знали заранее, взбудоражит их воображение.
Дара начала постукивать пальцами о край деревянного круглого столика, создавая тихий, но четкий ритм, а вскоре к нему добавился тихий, струящийся голос девушки:
- Сегодня поведаю вам тайну одну,
Только не говорите никому,
Но живет на окраине земель
Волшебник Э-эземель.
Старик в душе, а с виду юн,
Он маг, каких не видел люд,
И волшебство его сильно,
Не справится с ни-им никто-о.
Но власть, она губи-ит люде-ей,
И начал славный Э-эземель
Вершить свой суд, какой хотел,
Душа его стала черне-ей.
И что ж теперь? Несет он зло,
Он рушит, грабит, все равно
Погиб наш славный Эземель
Не человек он, точно зверь.
И как теперь весь люд спасти?
В безумье шепчут «Защити!"
К кому направить их молитвы?
Никто не смеет устроить битвы…
Медарис медленно на высокой ноте протянула последнее слова, и, выждав нужную паузу, тише, но четче продолжила свою песнь.
Но, говорят, родится тот,
Кто от погибели спасет,
Отпор что Эзмелю посмеет дать
И не поду-умает удрать.
И если путник, под покров ночи
Хочешь сказ мой услышать ты,
То поближе свой стул придвигай
И монет в мой сундук ты кидай…
Немного прикрыв глаза, и с мягкой улыбкой на губах, Медарис закончила свою чарующую песню. В таверне стояла тишина, прерываемая лишь то тихим покашливанием, то сиплым дыхание какого-нибудь прожженного куряги. Девушка незаметно положила на стол перед собой небольшой  мешочек, подготовленный для монет. Окружающие не спешили одарить ее вознаграждением, но Дара и не рассчитывала на это. Все награды приходят под конец, ей лишь надо было подготовить все к этому.
И тут, разрубая повисшую тишину, Дара хлопнула раскрытой ладонью по столу, издав громкий, сухой шлепок, и, круто наклонившись вперед, опершись руками о стол, с разбойничьей искрой в глазах начала говорить:
- Как, откуда Эземель  появился на свете никому неизвестно. Одни говорят, что он был обычным ребенком, и силы его открылись позже, то ли от удара молнией, то ли какой-то маг «одарил» его ими. Другие говорят, что он рожден был с такими способностями, только не знал о них, а третьи утверждают, что знал он все, и душа его от рождения чернее тучи были, только хитрый он был, да притворялся хорошим.  Но в том, что он обладал действительно безграничной силой, не сомневался никто.
В молодости Эземель был добр и отважен. Как на горизонте появлялась опасность, он стремглав бросался в бой. Его юношеская горячность, казалось, не знала пределов, с такой яростной уверенностью он ввергал себя в пучину опасности. То толпа разбойников решит расхитить славный град, то дракон, прямо как в сказке, начнет опустошать и поджигать земли и селения, но всегда Эземель приходил на выручку. За его заслуги он был предоставлен к награде, которую должен был вручить ему сам король. Эземель был крайне горд в тот день, но еще не знал, как круто изменится его судьба.
Медарис немного покачала головой, едва слышно вздохнув и на минуту умолкла. С опущенной головой, она думала об Эземеле, об этом несчастном молодом юноше, так рано утерявшем свои надежды и мечты. В ее вздохе чувствовалось такое горькое разочарование, словно Эземель был ее братом, не меньше, и от того, все вокруг притихли, и оглянулись друг на друга, не зная, что сказать. Но Дара продолжила сама, посчитав нужным объясниться со слушателями:
- В тот день Эземель пришел во дворец, чтобы получить свою награду. В честь этого праздника (а избавление от напасти, нависшей над славным королевством, не могло не стать всеобщим праздником) там собрался весь честной народ, придворные и слуги, принцессы в роскошных дорогих платьях и храбрые принцы в сверкающих доспехах, ученые и артисты и многие, многие другие. Все приветствовали Эземеля, и он чувствовал необычайную гордость и власть, всем своим нутром ощущал, что добился того признания, которого жаждал с такой откровенностью. Это чувство вскружило ему голову и вот уже крупными шагами, чуть ли не бегом, Эземель шел к своей награде. Ему грезились несметные богатства, красавица-принцесса в жены, необычайно высокий титул при дворе и, конечно же, всемирная слава. Он уже видел страницы книг, на которых красочными буквами было выведено именно Его имя, женщин, с восторгом краснеющих, когда он входил в какое-нибудь здание, рядом с которым, конечно, уже стоял Его памятник, сверкающий от лучей яркого солнца.
Но, увы и ах, казна королевства в то время была в плачевном состоянии. На восстановление селений уходили все деньги, и отплатить Эземелю было почти нечем. Потому юному колдуну достался лишь орден, да и тот, не золотой, а лишь позолоченный, тонкий, как дубовый листок (а некоторые говорили, что это и был дубовый листок, покрытый золотой краской). Разочарование Эземеля не знало границ, он не мог понять, как, как за все то, что он сделал, он мог получить лишь эту дешевку!
Голос Медарис дрогнул, ее брови сдвинулись, и на лбу выступили пару капелек пота. Казалось, она сама испытывала те же чувства, что и разгоряченный Эземель. Не без труда она медленно выдохнула, держа себя в руках, и более спокойным, хоть и твердым голосом продолжила.
Ярости Эземеля не было придела, взглянув на короля, он гневно закричал:
- Как?! Это?! Это все, чем вы можете отблагодарить меня?!
Медарис встала и прокричала эти слова, сотрясая размеренный хмельной воздух, и тряся напряженными руками с растопыренными пальцами. Она оглядела всех слушателей и, занеся в руке одну из монет, что были спрятаны у нее в рукаве, более тихим, но таким же дрожащим от напряжения голосом, произнесла:
- И он бросил – на этих словах монета со звоном ударилась о деревянный стол – на пол свою награду.
- Вы все поплатитесь за свою неблагодарность! – Проревел Эземель, затряся своим кулаком в воздухе, (и так же вторила ему Медарис) – все поплатитесь!
И он ушел из дворца и больше ни один человек его не видел. Ходили слухи, что он укрылся в высокой башне, без выхода и входа, в которой было лишь одно окно, под самой крышей.
Медарис, выдохнув, опустилась на стул. Глотнув воды и успокоившись, она начала говорить прежним размеренным голосом повестователя:
- Поначалу он ничего не предпринимал, а король, дабы не потерять своего лица тоже не приказывал ничего делать. Народ понемногу успокоился и все забыли о недавнем происшествии, решив, что эти слова были вспышкой гнева оскорбленного юнца. Но это было большой ошибкой…
Дара вновь покачала головой, даже тени улыбки не было на её лице.
- Но спустя много лет, когда король уже состарился, и все забылось, как дурной сон, обещанное Эземелем началось сбываться. Колдун долго набирался сил, изучал самые искусные заклятия, предотвратить которые было нельзя известными в то время методами. Везде поселился хаос, голод и запустение. Подумать только, сколько горя принес в эти земле Эземель…
Медарис говорила более низким и глухим голосом и старалась, чтобы ее голос не дрожал при перечислении всех бед, что случились с землями того королевства, но не всегда у нее это выходило.
- И как же тогда? – Тихим голосом спросила слушательница Медарис. Дара внутренне отметила для себя, что она смогла накинуть петельку на крючок интереса своих слушателей, что осталось еще потянуть, накинуть пару плетей, и выйдет целое полотнище. Ей всегда хотелось слышать эти заинтересованные вопросы, ведь для артиста главная награда – это удовольствие его зрителя.
Дара слегка повернулась к этой девушке и на ее лице изобразилась мягкая улыбка. Смотря в глаза ее слушательницы, Медарис продолжила рассказывать именно ей эту историю, отчего другие невольно подвинулись ближе, желая, чтобы и им уделяли такое внимание.
- Жители королевства совсем отчаялись. Сам король непутевым был правителем, ничего не предпринимал, да просто не знал, что делать. Пару раз он посылал к башне Эземеля свои войска, но те даже в башню зайти не могли, и погибали в ловушках хитрого мага. Вернее то, что они погибли, не было известно точно; они не возвращались, но и проверять никто не решался. И тогда он, уже не зная, что делать, пообещал награду тому, кто сможет остановить Эземеля. А награда-то была знатная...
Медарис улыбнулась, оглядев своих слушателей, и тихо, с неприкрытым удовольствием сказала:
- Красавица-принцесса, дочь короля, по имени Майя. Первая красавица всего королевства. Ее белокурые волосы сияли ярче полуденного солнца,  мягкая улыбка на губах непременно заставляла улыбаться всех, кто ее видел. Она сводила с ума всех мужчин королевства и многие приезжали свататься к принцессе. Только самой Майе никто по нраву не был. Она обладала не только красотой, но и острым умом, смекалкой, а принцы этими качествами не блистали. Ну, не везло в тех землях с мужчинами – что королями, что с принцами. Потому так и оставалась она "старой девой" к глубокому расстройству своего отца.
Среди разоренных земель королевства не нашлось смельчака, который отважился бы бросить вызов Эземелю. Слишком велика была опасность. Зато прискакали принцы из заморских земель, давно положившие на принцессу глаз. Ведь, убей они Эземеля, Майя бы стала женой одного из них. Слово короля нерушимо!
Медарис занесла палец, сказав последнюю фразу помпезнее и громче. Но тут во всем ее деле произошла перемена, словно внутри что-то жалобно хрустнуло. Медарис опустила голову и тихим, несчастным голом и, не сводя глаз с грязного пола, продолжила:
- Каждый отправляющийся к Эземелю, был уверен в своей победе. Некоторые из них тоже владели магическими силами, но все они были просто пустышкой по сравнению с мощностью старого колдуна. А старик-король начал думать уже о том, чтобы не посылать оставшихся принцев на верную погибель, а отдать им свою дочь просто так; он чувствовал, что ему недолго осталось.
Наконец Медарис оживилась. Она встала со своего места и, задорно смотря в глаза то одному, то другому слушателю, начала говорить:
- Но принцесса не так проста! Она не хотела выходить замуж за этих неженек (Дара провела провела одной рукой по второй), трусов (девушка подпрыгнула, вскрикнув, указывая на воображаемую крысу, словно пробежавшую рядом; все люди чуть пригнулись, ища глазами это маленькое чудище, а некоторые женщины поспешно подобрали юбки своих платьев), самовлюбленных и эгостичных принцев!
Рассказчица довольно улыбнулась, с ее отношением к мужчинам отвешивать такие нелестные комплименты принцам ей самой было приятно. Она медленно опустилась на стул, сказав следующее тише, словно выдавала слушателям тайну:
- И тогда в ее голове родился план.
Медарис откинулась на стуле и начала говорить совершенно отвлеченно, словно все то, что она говорила до этого, не имело никакого отношения к тому, о чем она рассказывала сейчас:
- Эземель продолжал сеять вокруг хаос и зло. Со временем его кожа покрылась темными пятнами и морщинами, такие сложные заклятия старили его "человеческую оболочку". Каждый день он проклинал каждого, кто смел зайти на его территорию. Эземель настолько привык к этому, что перестал даже выбирать заклятия, которыми умерщвлял его противников, а использовал старый проверенный метод…
И вот новый, жаждущий правосудия, человек, обличенный в рыцарские доспехи, прийдя к Эземелю,  сам сумел увидать всех его прошлых противников. Десятки мужчин, в самых разнообразных позах, стояли перед той самой башней, заключенный в каменный плен. У смельчака даже пропал голос, когда он увидал дюжины живых статуй. Медарис сгибалась как сломанная кукла, показывая десятки разных поз, пустыми, стеклянными глазами, смотря в сторону, и наконец, через пару минут, выпрямившись, продолжила:
Эземель, услышав шаги, высунулся из единственного окна своей башни и посмотрел на свою новую жертву.
- Как ты посмел прийти на мои земли?! Уходи, иначе присоединишься к этому сборищу моих каменных кукол!  - кричал он своим громким, но сухим от морщин и болезней голосом.
Но рыцарь не сдвинулся со своего места. Он огляделся вокруг и, покрепче сжав в одной руке свой острый меч, а в другой круглый, отполированный до блеска щит, громко крикнул:
- Меня зовут Май! И я не уйду отсюда, пока ты не пообещаешь прекратить все свои злодеяния! Если ты не согласишься, то я убью тебя!
Из башни громогласным ревом раздался леденящий душу смех Эземеля:
- Меня?! Глупец! Принимай позу, в которой застынешь еще одной фигурой в моих шахматах!
Но Май был уже готов. Он медленными шагами переходил из точки в точку, так, чтобы оказаться как раз напротив Эземеля, пока тот, усмехаясь и упиваясь своей властью, оглядывал свои владения.
- И много у тебя этих пешек? – Спросил Май, будучи более чем уверенным в том, что он угадал ход мыслей властолюбивого Эземеля, но хотел проверить свою догадку.
- Пятнадцать. Одной не хватает для партии, ты им и будешь!
Готово! Май пригнулся и, сев на одно колено, резко занес щит перед собой, спрятавшись за ним. Он был куда меньше всех мужчин, приходящих сюда раньше, таким тоненьким и стройным, словно девушка, потому и уместился за ним. Медарис резко опустилась на корточки, и закрыла голову руками. Через пару секунд она медленно выпрямилась и, резко вынеся руку вперед, громко сказала:
- Уверенный в своей победе Эземель направил свою магию на Мая, не придавая значению тому, что тот спрятался за щитом. Это еще больше льстило его самолюбивой натуре, ему казалось, он видел, что его враг сразу сдался перед его могуществом. По лесу прокатился смех Эземеля, а яркий луч пронзил воздух, приближаясь в сердце щита юного рыцаря. Май сильнее сжал руками щит и приготовился к удару как вдруг...
Медарис замерла, только глазами оглядывая своих слушателей. Они также замерли, а через пару секунд на лицах всех изобразилось нетерпение и как только некоторые из них хотели уже крикнуть: "Так что же там случилось?!", рассказчица продолжила:
- Вдруг смех, разлетающийся по лесу, резко прервался. Май медленно приподнялся из своей засады, оглянулся и увидел в башне каменного короля - Эземеля, навечно застывшего в своей обители. Рыцарь достал лук, висящий за своей спиной и натянув тетеву резко отпустил стрелу. Рассекая воздух тихим свистом, стрела резко ударила в каменную броню Эземеля. И тут его фигура разлетелась на мелкие осколки и башня, покачнувшись, стремительно начала разрушаться вместе со своим создателем. Май отошел на несколько шагов и смотрел на то как просто, словно карточный домик, рассыпалась страшная постройка. Как только последний камень упал на землю, волшебные чары спали и все каменные пешки ожили, отряхнулись от своего плена и наконец вздохнули. Майя бесконечно благодарили и вскоре во дворце состоялся новый пир. Король был готов отдать свою любимую дочь за такого смельчака, но самой принцессы не было в замке. Буквально день назад она, согласившись с волею отца выйти замуж, поехала со своими фрейлинами в другой город за нарядом. Фрейлины вернулись, говоря, что принцесса вот-вот приедет, да только горизонт все оставался чист и на дороге не видно было ни одной кареты. Король очень волновался, боясь, что этот рыцарь поступит так же, как Эземель, если не хуже.
А тем временем праздник начался и Май, такой же уверенной поступью, как когда-то Эземель, шел к королю за своей наградой. Лицо все еще было скрыто шлемом, но это лишь добавляло его образу победителя больший блеск. Май подошел к королю и спросил: (Медарис стала, расставив ноги, и уставила руки в бока)
- Ну, и где моя награда? Помнится, ты обещал свою дочь мне в жены!
- Сейчас, благородный рыцарь, награда будет твоей, только обожди немного…
- Уж не хочешь ли ты обмануть меня, как обманул когда-то Эземеля? – прогремел его грозный голос.
Король то и дело руками торопил слуг, чтобы те поскорее вывели Майю к ее будущему мужу, но те лишь разводили руками, принцессы не было во дворце. И тут (Медарис встала и, прежде держа рукой волосы, собрав их в пучок, резко распустила их, и алые гроздья упали на плечи рассказчицы) рыцарь снял шлем со своей головы. Все так и ахнули. Перед ними, в серебром блистающих доспехах, стояла сама принцесса Майя, улыбаясь так же лучезарно, как и прежде.
- Так что, где моя награда, король? – Со смехом спросила принцесса.
Слушатели одобрительно усмехнулись, а некоторые дамы презрительно фыркнули, - негоже женщинам с колдунами разбираться, да в доспехах разгуливать.
Дара сделала шаг вперед, забирая свой «клад», уже пополнившийся золотыми монетами.
- Через время король умер, и тогда его места заняла Майя, мудрая правительница, навсегда избавившая свои земли от бед. А вышла ли она замуж – это уже совсем другая история…
Медарис победно улыбнулась и встала со своего места, начала вальсировать между рядами, напевая веселый лад.
- И горе ушло, прошла беда,
В земле благой не стала зла
Принцесса правит с залихвой
И королевство ждет покой.

Понравился ли мой рассказ,
Пускай монеты станут в ряд,
И рук своих ты не жалей
И хлопай мне, и пой, и пей!
Рассказчица звонко пропела последние строки несколько раз, обходя всех слушателей со своим незатейливым мешочком, в который опускались звонкие монеты. Обойдя все столики, девушка круто повернулась и оглядела публику.
- И помните: сказки встречаются в жизни каждого из нас! Стоит только присмотреться... - с хитрой улыбкой Дара посмотрела на свое прежнее место. Все повернулись, тоже желая увидеть, к чему же стоит присмотреться, и в тот момент рассказчица увильнула из таверны, звеня добытыми монетами, искренне радуясь такой удаче. А на стуле скромно лежал позолоченный листок дубового дерева.